Александр Голышев выехал в Снетогорский монастырь в связи с передачей собора от музея церкви

У Гендяева от Путина - карт-бланш. Усе будет пучком.

Вор и христопродавец поехал двери взламывать, как его предки цыгане делали

загубят фрески,точно загубят,копоть от свечек..отсутствие температурного режима,ежечастного наблюдения...загубят церковники как живопись зенона..нет саввы ямщикова...где эти общественные палаты и глава павлов?курбатов хитрый дед,молчок..

Адвокат дьявола!

ЗАО РПЦ увеличивает свои активы. Скоро до заправочных станций доберутся. Будем заправляться бензином только после наложения на себя креста перстами перед кассиром в рясе.

Государству не нужны раритеты. У государства нет денег, все ушли.

Вернуть церкви, но обязать хранить как зеницу ока. Всего и делов.

оберегали оберегали СОбор, а этот Голышов все слил в унитаз.

Голышев продался попам

Голышев, это если кто забыл тот самый тип который подписал разрушение Петровского бастиона у Покровки.

Церковь еще больше заинтересована в сохранении. Для них это не порядковый номер на складе, а родное, неотъемлемое.

26 Марта, 2009
Савва Ямщиков: "ЦЕРКОВНОНАЧАЛИЕ ПСКОВСКОЙ ЕПАРХИИ СЛОВНО НЕ ЗАМЕЧАЕТ ТРАГЕДИИ ГИБНУЩЕГО ДРЕВНЕГО ГОРОДА"


На прошедших в минувшем феврале в Москве XVII Международных Рождественских чтениях реставратор Савва Ямщиков на заседании по теме "Церковь и культура" вступил с докладом "Церковно-археологические музеи России. Прошлое, настоящее, будущее". Будучи сильно встревожен происходящими в Пскове событиями, автор любезно предоставил редакции текст своего доклада, отрывок из которого, непосредственно касающийся Псковской земли, мы предоставляем вниманию читателей в рамках дискуссии о судьбе псковского культурного наследия.
Музейные работники не могли остаться в стороне от возрождения Русской Церкви. Мне доставляло огромное удовольствие помогать знакомым священникам обживать возвращённые храмы и участвовать в воссоздании их внешнего и внутреннего убранства.
При Ассоциации реставраторов СССР (ныне – России) был создан фонд "Сохранение", который за три года передал в церкви Москвы, а также в Соловецкий и Валаамский монастыри около двух тысяч икон XVII-XX веков. Акции возврата проводились по благословению и при непосредственном участии Патриарха Алексия II.
Не мог я пройти мимо восстановления традиций иконописного искусства в России. Мне посчастливилось сблизиться с тогдашним насельником Псково-Печерского монастыря архимандритом Зиноном и наблюдать за подвижнической деятельностью одарённого иконописца, всякий раз восхищающего своим мастерством, глубокой духовностью и преданностью православию.
Именно отец Зинон, принявший должность настоятеля Спасо-Мирожского монастыря – древнейшей псковской обители, создал в её стенах условия для плодотворной работы церковно-археологического музея. Известный реставратор и искусствовед Владимир Сарабьянов [ 1 ], открывающий древние фрески Спасо-Преображенского собора, описывал мне благополучное сосуществование монашеской братии, музейных работников и реставраторов. Меня радовало, что возрождаются традиции сотрудничества Церкви и учёных, посвятивших себя сохранению культурного наследия Древней Руси.
Мой учитель – известный исследователь и реставратор иконописного наследия Н. П. Сычёв со свойственным ему талантом рассказчика описал мне те счастливые времена, когда он вместе с архиепископом Новгородским Арсением (Стадницким) и блестящим учёным – специалистом в области древнерусского искусства А. И. Анисимовым закладывал основы Новгородского историко-художественного музея-заповедника. Владыка, уничтоженный позже ленинскими сатрапами и причисленный к лику Святых Новомучеников, в Земле Российской просиявших, был на удивление активен и заинтересован в судьбе церковно-археологического музея, создаваемого в его епархии.
Поступки архимандрита Зинона напоминали мне деяния владыки Арсения, в знак благодарности которому нынешние хозяева Новгородского музея – одного из самых богатых, научно оснащённых и благополучных заповедников России – изготовили мемориальную доску и поместили её на одном из музейных зданий Новгородского Кремля.
Но, к сожалению, благие порывы и намерения наказуются завистниками и бюрократами. Благородная деятельность самого одарённого иконописца России не пришлась ко двору псковского владыки Евсевия и теперь богоизбранный мастер украшает монастыри и храмы в дальнем зарубежье. В настоящий момент русский иконописец подвизается на Святой Горе Афон, где расписывает храмы греческого монастыря Симонапетра. А в Мирожском монастыре, как и во всех почти храмах Псковской епархии, и намёка нет на плодотворное сотрудничество реставраторов, археологов и музейных работников со священниками.
Памятники истории и культуры Пскова – одного из древнейших русских городов, за послесоветские годы пришли в состояние полного упадка. Псков, возрождённый после войны замечательными архитекторами-реставраторами, сейчас являет собой не менее печальное зрелище, чем в июле 1944 года – месяце изгнания отсюда незваных нацистских хозяев

Удивительно, но церковоначалие Псковской епархии словно не замечает трагедии гибнущего древнего города, а только подливает масло в огонь своими, мягко сказать, неадекватными поступками.
Получив возвращённый епархии храм Успения от Парома (XV век), стоящий напротив Кремля, обрели священники и уникальную звонницу того же времени. Много лет в ней находились мастерская и кузница легендарного псковского архитектора-реставратора Всеволода Смирнова – одного из тех, кто поднял город из послевоенных руин. Выброшенный на улицу, мастер недолго прожил на этом свете. Многие годы звонница резала глаз своей неухоженностью и запущенностью. С помощью Псковского Управления внутренних дел удалось восстановить первоначальный облик памятника и оснастить его специально заказанными колоколами. Владыка Евсевий пообещал помочь музею открыть в звоннице экспозицию, посвящённую реставрационным работам В. Смирнова и возродить жизнь кузницы. Однако сразу же после торжественного открытия звонницы самовластный хозяйчик передумал и заявил о том, что она снова станет складом.
Несколько лет назад безграмотно смонтированная система отопления Троицкого кафедрального собора повлекла за собой катастрофическое разрушение икон, украшающих его интерьер. Куски осыпающегося с икон грунта выметались веником и выбрасывались. Разрушился даже написанный архимандритом Зиноном иконостас Серафимовского придела. Когда музейщики и реставраторы попытались протянуть духовенству руку помощи, ответом им было поразительное безразличие. Зиноновский иконостас был отдан шабашникам, практически уничтожившим его первоначальный облик [ 2 ].
Интерьеры древних псковских храмов, некогда любовно и осмысленно восстановленные здешними реставраторами, подвергаются сегодня перестройкам, с учётом насущных нужд церкви. При этом утрачивается их первоначальный облик. В Крыпецком и Снетогорском монастырях ведётся современное строительство без какого-либо согласования со специалистами [ 3 ].
Обидно мне становится всякий раз, когда после работы в Великом Новгороде, где радует глаз и великолепный музей с одной из лучших в мире коллекцией икон, и возвращённый Церкви Софийский собор, в иконостас которого помещена чудотворная древняя икона "Знамение", за состоянием которой следят музейные сотрудники, и ухоженные храмы в различных уголках города, возвращаюсь я к руинам бесконечно любимого и ставшего за полвека жизни в нём родным Пскова.

ну,ну... видели мы это родное...например, ц. Св. Климента, Успения в Бутырках, Георгия со Взвоза и примеров не перечислить. Эти церкви реставрировать никто не заморачивается, зато храмы с фресками, известные во всем мире конечно им очень нужны...

Лишь бы погалдеть всем. Через месяц и забудете форму собственности прихода.

(fenomen. ws/zhurnal-rbk-podschital
-na-chto-zhivet-rossijskaya
-pravoslavnaya-cerkov/)
Журнал «РБК» подсчитал,на что живет Российская Православная Церковь.
По информации издания,ежегодный доход РПЦ от пожертвований и из иных источников составляет 100-150 млн долларов наличными.Часть этих денег церковники инвестируют в бизнес-проекты.

А ваша мать с утра на работу ходит, а с виду интеллигентная женщина...

Цитата из Владимира Дмитриевича Сарабьянова (статья «Сухая передача»):

«Когда Снетогорский монастырь вновь начал действовать, то настроение у только что вселившихся сестер и священников было довольно категорическое: «Это всё наше, нам и надо передать!». Я не раз слышал из уст и матушки Людмилы, и &% #$ижайшего окружения, что фрески эти им не нужны, что это всё — рухлядь, остатки былого величия. Нам, реставраторам, говорили: хотите — снимайте и увозите к себе в музей; не хотите — мы все это забелим и пригласим отца Зинона, он распишет. Конечно, у о. Зинона рука бы на это не поднялась. Он — человек в высшей степени грамотный, прекрасно понимает бесценность этих фресок.